| Все
внешне прилично и не показывает людям, какой я. Люди привыкли видеть
меня добрым и заботливым, немного нахальным и озабоченным, терпеливым и
поворотливым, примерным семьянином и коммуникабельным человеком,
преуспевающим и имеющего вес в своем обществе. И вот очередной вечер,
которого я ждал с опаской, вновь подходит ко мне с мигающими звездами.
Мороз за окном заставляет птиц прятаться в жилищах этих людей, что
думают о себе, а мою душу рваться на части. Хотя понимаю, что не в
морозе дело, не в белом снегу, что украсил вид за окном, да и само окно.
Не в том, что мы не спим с женой уже 8 лет вместе, не в том, что секс с
ней бывает реже, чем Новый год, не в том, что дети убегают из дома к
бабушкам, не в том, что все заботы по дому лежат на моих плечах… А в
том, что я слаб, в том, что не могу сказать свое слово женщине, которую
любил когда – то. Той, которой положил сердце на блюде, а Она подумала,
что это я приготовил для нее еду (деликатес), съела его, отрыгнув и
пожаловавшись, что мало соли… Типичная сцена для тех, кто безвозвратно
утратил чувства? Время идет, и ночь вновь застает меня под одеялом с
моими мыслями о сне. Как же разрубить круг тех проблем, что суетятся в
голове? Для начала надо выявить эти проблемы, разложить их. А то они
вроде есть, вроде мысли бегают, а поймать не возможно. Это как сон,
который вспоминаешь, чем больше думаешь, что снилось, тем меньше сон
помнишь, ускользает как вода. Но время идет, уже месяц депрессии,
непонятные неудачи на работе и как следствие увольнение, уход в себя и
спирт, но никто даже не замечает. Жена все так же, приходя с работы или
уходя на нее, механически целует в губы и уходит. Родственники
обижаются, что я не сделал то или иное, что это отчего- то должен был я
сделать, но не задаются вопросом, почему? Друзья (знакомые) даже не
позвонят. И лишь одна девушка, которая далека от меня, как Северный
полюс, интересуется о моем здоровье, что пошатнулось, беспокоится за мой
дух и держит как ниточка мою жизнь в рамках остатка приличия… Но вот
уже два дня и ее нет в сети, нет звонков от друзей и родных, нет желания
жить… Сейчас встану и пойду в ванную комнату. Жена спит и дети тоже,
так что не разбужу. Открою теплую воду и лягу, так станет лучше. А когда
вода наберется достаточно, то опущусь с головой и открою рот, чтобы
подышать….
·
Голова инстинктивно поднялась над уровнем воды, жадно глотая воздух.
Закашлялся. Потом вся вода, что была набрана, вылетала наружу вместе с
остатками пищи… сижу полной ванной со своей блевотиной. Блин, да что я
за тряпка? Даже захлебнуться нормально не могу! Злость обуяла. Мысли
повернули голову на тумбочку. Бритвенный станок.
·
Подкрашенная в красный цвет вода радовала глаз. Рубиновая ванная, как
какой – то царь… Но тот купался в крови младенцев и молока, чтобы
продлить жизнь, а я наоборот. Да уж, эти каверзы судьбы! Левую руку жгло
вдоль вены. Рана не глубокая. Злюсь на себя за то, что лезвия
травмобезопасные. Слезы и сопли, выдавленные от сосредоточения, когда я
стирал с кожи остатки своей никчемной жизни. Думали ли вы когда –
нибудь, как это сложно зачеркивать свою жизнь лезвием? Усилий так много
приходится делать, ведь каждый миллиметр кожи не сдается без боя, что
внутреннее напряжение выдавливает дрожь по телу и слезы с соплями. Это
не плачь, это что-то иное.
·
Оставляя сырые темные пятна на полу, я вновь был в ванной, теперь в
руках нож. Небольшой, которым режут хлеб. Как все прозаично: режим ножом
хлеб (иногда его называют «телом Христа»), чтобы кушать и жить, а я
взял, чтобы резать свое тело и умирать. С ножом было страшнее, намного.
Несколько минут сидел в рубиновой ванной, в котором все еще плавают
кусочки еды. Запах теперь меня не выворачивал. Казалось, что нос просто
забыл от ужаса, что надо в мозг передавать информацию о запахах. И
наконец, я решился. Сжав со всей силы рукоятку, я начал медленно
погружать в руку острие ножа. Кожа под острием прогибается вниз, легко и
мягко, а сил для нажатия надо все больше. Каждый стук сердца разрывает
на части. Часть меня останавливает, а часть кричит остановись. Но что-то
во мне остается и от третьего лица, что тихо наблюдает за происходящим,
как фильм, и даже не гадает, умрет его главный герой или нет, просто
ждет. Нож оказался тупым, и боль стала предельной точкой в борьбе с
самим собой. Странно, что хочу умереть, но не могу перенести физическую
боль. А может это защитный механизм организма? Ведь много самоубийц
выбирают безболезненное лишение жизни! Выступившие капельки крови тут же
смешались с теми, что были ниже от порезов лезвия бритвы…
На
сегодня бой с самим собой закончил. Убираю следы случившийся оказии.
Еще долго не могу уснуть, поглаживая ноющую руку и смотря в открытое
небо. Там ждут меня предки… Проваливаюсь в сон. Потерянные нервы не
восстанавливаются и день проходит с нудностью своей мелочностью. Никто
не заметил, что на руке повязка, как когда – то не заметили след от
веревки на шее (что тогда предательски порвалась и изрядно натерла шею),
я как тень или вещь среди других неодушевленных вещей. Сегодня был
обычный день: немного ссор с женой, немного обвинений со стороны
родителей, еще одно доказательство от тещи, что я плохой отец, и долгое
молчание всех друзей и Ее короткое: «Много работы, прости». Нет
обвинений в их адрес, нет пожеланий и зла. Только ясность, что заря не
дождется меня. И вновь ночь манит в ванную, на новый эксперимент над
собой. Тишину нарушает лишь храп жены. Сегодня я был отвергнуть ею, как
мужчина. Без объяснения причин. Если раньше она говорила, что устала,
что живот болит или голова, то в этот вечер, когда мы одни , без ребят,
она лишь произнесла: «Не хочу, не буду»… Космос холодом дышит на землю,
поэтому зимы суровые здесь. Раскрыты объятия перед Богом, душа уже
просится в ад. Что может быть чище, сильнее, чем трепет души от того,
кто… И в ванной вода вновь бежит рекою. Записка на столе, написанная уже
давно: «Не вините никого, я сам сделал трезвым этот выбор». Теперь пути
назад нет. Аська молчит и лишь капельки с крана дают жизнь холодному
светлому будущему… · Распаренная рука, остро наточенный нож или таблетка
анальгина сделали свое дело, боль почти не чувствовалась. Даже странно
смотреть на то, что из руки идет так много крови, а ведь надрез не такой
уже и большой! Пришла в голову мысль, что Жизнь коротка и рассмешила
меня. Улыбался и сжимал кулак. Слезы катились от чувства вины и чего-то
еще. Я не смог исправить себя, не смог переделать людей, что окружали и
не смог привыкнуть к ощущению одиночества. Жаль, что мы с тобой так мало
знакомы – жизнь. Но даже в такое короткое время ты показала, что ты и я
дерьмо. Жжение в руке стало почти осязаемым, а кружение головы
заставило опустить в ванную и расслабиться. Когда вода коснулась раны,
то я вздрогнул от боли, которая через минутку сменилась чем – то
нереальным. Во рту появился привкус железа, крови, наверное губы
коснулись алой воды. А мои мысли то убегали, то возвращались. Я то
проваливался в бессознательное, то появлялся вновь. Как пунктирная линия
шва на рубахе. Ногам стало холодно, а внутри тошнота и пустота… «Как
долго, надо бы еще надрезать», но что – то останавливало и тут я поймал
себя, что… Я ждал, что жена пойдет в туалет и увидит меня такого,
вытащит и поймет, изменится и заревет.. Жалость к себе… Надежда на жизнь
и я заставил себя взять в руки нож еще раз. Сил не хватило разрезать
больше. Не видели целую ванну крови? А я видел… все тело красное, голову
кружит, а боль в руке как далекий маяк. Вдруг аська пикнула. Мой Друг,
Ты написала сообщение: «Прости, мои дела накрыли с головой, но я не
забыла о тебе. Как ты? Что произошло за эти дни?». Хотел написать в
ответ, улыбнуться, но нет.. сил осталось лишь закрыть глаза и спать. Сон
манил, сон звал, а перед глазами уже тоннель, только багрово красный,
холодный и охраняемый чудовищами. Я вынырнул из небытия. Силы были,
зажал руку, нашел какую-то тряпку и замотал ею то, что удаляла из меня
дурость. Вынырнул из небытия, попытался вытащить пробку, а то
захлебнусь. Как страшно во мне было желание жить! И вновь сообщение:
«Ложусь спать, раз тебя нет, наверное, забыл выключить аську. Надеюсь у
тебя все хорошо. Споки.» Прочел и силы оставили меня. Сознание
затуманилось, а легкие наполнялись водой с кровью… и лишь рефлекторный
кашель с рвотой привел в чувства. Поднял из под воды мое тело.
Перевалился через край ванны, упал на пол. Вынырнул из небытия, сил
подняться не было. На меня светили точечные светильники ванны. Как
звезды, только они стали ко мне намного ближе. Мысли плели клубок из
разных воспоминаний. Моя жизнь была сумбуром, кашей и глупостью. Престол
Бога далек и не досягаем даже после смерти. Много раз выныривая из
небытия, находил в себе силы убрать следы коллизии. Утром жена меня
застала в кровати с высокой температурой. Сказала, чтобы я вызвал врача,
и ушла на работу. Ты была занята (статус). А во рту привкус крови. Я не
смог поднять голову и не смог написать ничего, даже Тебе… рука болела и
боль сводила с ума. Мысли почему или как отсутствовали. Я не видел
выхода впереди, но понимал, что жить буду. Я буду один из тех, кто не
достоин быть замеченным, кто духом пал и кто постоянно оглядывается
назад, потея от страха самого себя… жизнь продолжается.
А
тело начала мучить жажда. Мозг протестовал от ощущения близкой смерти.
Силы таяли, как снег весной и слезы, как доказательство сравнения,
стекали на подушку. Равновесие желания жить и умереть не нарушало
ничего, медленно умирая, я хотел лишь пить. Но никто не утолил мою
жажду, как и жажду общения, как и жажду ощущений, жизни, чувств. Остывая
в сумасшествии бреда, я все же набрал на телефоне этот текст. И
понимаю, что вечером жена найдет тело. Мне очень не хотелось бы, чтобы
меня видел сын в эту минуту. Худое, лысеющее, холодное и изнеможенное
тело. Да пусть меня простят мои дети и Ты. Мне очень тяжело было сделать
с собой задуманное. Умереть не страшно, страшно умирать.
Читатель, который прочтет последние строчки, мне очень стыдно. Извини за…
|
